"Очень страшная часть войны": история женщины, ставшей прототипом "Мадонны Бреста"

"Мадонна Бреста" в казематах крепости в июне 1941 года - прототипом женщины с детьми на полотне художника Маргариты Пискаревой вероятнее всего стала Дарья Прохоренко, жена заместителя командира роты 333-го стрелкового полка Ивана Прохоренко.

В Брестской крепости начало войны встретило около 300 семей командного и начальствующего состава Красной Армии. Для них это была действительно трагедия, потому что, когда начался артобстрел по крепости, снаряды попадали, конечно, в жилые дома", - отметила старший научный сотрудник мемориального комплекса "Брестская крепость-герой" Ольга Игнатович.

На Кобринском укреплении проживали порядка 200 семей военнослужащих. Дома находились недалеко от полковых казарм. Поэтому этот участок крепости с первых минут войны подвергся массированному артиллерийскому обстрелу.

Мария Переход, дочь Дарьи Прохоренко:

"Первая бомба попала в наш дом. Четыре часа утра. Нас было трое детей: я, Алик и Юленька. Мама схватила нас. И вот, голяком, как лежали в постели, так и побежали в эту конюшню".

Многие женщины и дети погибли сразу, не осознав и не поняв, что произошло. Прямое попадание снаряда в квартиру. Многие были убиты осколками снарядов или погибали под руинами домов. "Те, кто остались в живых, пытались найти более надежное укрытие. Прибежали в Восточный форт и пороховые погреба, укрывались и в самих домах комсостава", - обозначила завотделом "Восточный форт" мемориального комплекса "Брестская крепость-герой" Инна Гавриленко.

Дарья Прохоренко была единственной в Восточном форту женщиной с тремя детьми. Старшему, Алексею, было около 5 лет. Марии не было 3 лет, а младшей Юленьке было всего 11 месяцев.

"Мы вместе с лошадьми стояли в этом каземате. Нам пришлось там побыть 8 суток. Лошадей выпустили, но часть из них осталась, - вспоминает Мария Переход. - Воды не было. Нам, детям, давали по чайной ложечке конской мочи. Только из-за этой конской мочи дети частично выжили".

Восточный форт укрыл не менее 25 женщин с детьми. Они были с разных участков крепости. Их мужья служили в разных подразделениях. Они даже не знали друг друга, но прибежали в форт, чтобы спастись от взрывов, обстрелов и пожаров.

Крепостные казармы - очень мощное, надежное сооружение. Толщина стен - 1,5-2 м. Командиры понимали, что эти здания смогут выдержать бомбежку. Дома же разрушались от прямого попадания снаряда. Поэтому в казематы, казармы и капониры отправляли жен с детьми.

В первые часы войны в подвалах казарм были обустроены импровизированные госпитали для раненых. Их с каждой минутой становилось больше.

Многие жены командиров ухаживали за ранеными, перевязывали раны, но запас медикаментов и перевязочных средств был израсходован еще в первый же день. Столько ран и крови гарнизон не видел никогда. Женщины разрывали на бинты свое белье, найденные в казармах наволочки, пододеяльники и простыни, но их также не хватало.

Мария Переход:

"Когда сидели в этих казематах, воды не было. У Алика была пилотка на голове. И в эту пилотку дети все писали, и потом ее передавали всем детям, они сосали эту пилотку, и сосали пальцы, чтобы только утолить эту жажду, утолить этот голод".

В подвалах ножами, штыками рыли землю в поисках воды, но ее практически не было. За день на некоторых участках с трудом удавалось добыть несколько сот граммов воды, но ее не хватало даже раненым. В Восточном форту бойцам удалось вырыть что-то наподобие колодца, глубокую яму. Но жидкость, до которой докопались защитники, оказалась непригодной для питья, так как ранее здесь находились конюшни и сток нечистот.

"Представьте, в течение 7 дней не умываться. Видеть страдания своих детей, которых ты не можешь ни напоить, ни накормить, - подчеркнула Инна Гавриленко. - Когда у тебя на руках умирает маленький ребенок. И одна из жен командиров, Лидия Михайловна Крупина, потеряла ребенка. Ему было буквально около года. Об этих страданиях мало говорится, но это тоже часть, причем очень страшная часть войны".

Исхудавшие, обессиленные дети были на каждом из участков обороны, в подвалах и казематах - их были сотни. Бойцы жертвовали всем, чтобы хоть немного накормить ребят. Положение в крепости ухудшалось. Дети не выдерживали постоянных обстрелов, пожаров, отсутствия свежего воздуха. Они гасли на глазах.

Нацисты применяли фугасные бомбы, от взрывов которых появились трещины в каменных стенах и бетонных полах.

Позже семье Прохоренко вернуться было некуда. Дом был уничтожен. Дарья с тремя детьми долго скиталась по деревням в поисках еды. Младшая дочь Юленька умерла. За сутки из молодой 27-летней женщины Дарья превратилась в старуху. Их приютила семья в деревне Острово Кобринского района.

Взять на посту семью командира Красной армии было небезопасно. Расстрел грозил и тем, кто спасал, и тем, кого спасали.

"Нас поставили к стенке, маму и нас с Аликом по бокам. И тут летел снаряд, и этот снаряд упал во дворе хутора у тети Ганночки и не разорвался, - поделилась Мария Переход. - Ну, тогда эти власовцы на коней вскочили и умчались, и больше они не приезжали. Но сколько мама пережила..."

В этой деревне они пробыли до освобождения Беларуси, затем уехали в Кобрин, позже в Брест. Дарья Прохоренко прожила долгую жизнь, умерла в 91 год. Воспоминания о крепости оставила дочери в виде письма.